МАЛОИЗВЕСТНАЯ ПЬЕСА
Один из классиков драматургии XX века Бертольд Брехт (1898–1956), являющийся основоположником новой театральной эстетики, получившей название «эпического театра», театра представления, в 20-е и 30-е годы прошлого века написал несколько пьес, которые он назвал «учебными», «поучительными». Как отмечал советский литературовед Илья Фрадкин, они были созданы для наиболее полного осуществления агитационно-воспитательных задач искусства, которые представляли собой своего рода рецепты прикладной морали. Всякая мораль в них, по замечанию Ильи Фрадкина, преподносилась публике в готовом виде, пригодном для немедленного употребления.
Одна из таких пьес называется «Исключение и правило» и была написана в 1930 году. Именно ее два года назад поставил Роберт Стуруа и привез спектакль в Алматы, а 27 июня его покажут в Астане. Спектакль, в отличие от пьесы, носит название «Узаконенное беззаконие».
Режиссер Роберт Стуруа на пресс-конференции. Алматы, 21 июня 2018 года.
В пьесе рассказывается о том, как европейский купец Лангман, наняв двух людей (проводника и носильщика), стремится быстрее конкурентов добраться через пустыню к новому месторождению нефти в восточной стране, чтобы заключить выгодную сделку. По пути купец ведет себя по отношению к нанятым работникам грубо и жестоко: подгоняет их, не дает нормально отдохнуть, платит за работу гроши.
Не выдержав трудностей, проводник покидает караван, в нем остаются только купец и носильщик. Однажды носильщик решил поделиться с купцом водой. Но протянутую флягу тот принял за камень и решил, что носильщик хочет убить его. Выхватив пистолет, он убивает носильщика. Вдова убитого подает в суд на купца, но судьи оправдывают купца, решив, что тот имел основания не доверять носильщику и убить его. В общем, Бертольд Брехт показал в этой пьесе социальный смысл и непримиримую враждебность классовых интересов «эксплуататора и эксплуатируемого».
РОБЕРТ СТУРУА О ВЫБОРЕ ПЬЕСЫ
Грузинский журналист и театровед Инна Безирганова в публикации, посвященной новым постановкам Роберта Стуруа, приводит его рассказ о том, почему театр взялся за постановку этой пьесы Бертольда Брехта. «Исключение и правило», по мнению режиссера, несет внутри себя запал проблем, которые Грузия переживает сейчас. По словам Роберта Стуруа, мир оказался в таком положении, что все затронутые драматургом проблемы вновь начали выявляться. «Будто все оказались перед какой-то пропастью, когда нужно снова остановиться и посмотреть на окружающие реалии другими глазами», – цитирует режиссера Инна Безирганова. Примерно то же самое Стуруа сказал и на пресс-конференции в Алматы за два дня до спектакля.
Эпизод из спектакля. Лангман заставляет одного нанятого им человека ударить другого. Алматы, 23 июня 2018 года.
Здесь хотелось бы напомнить, что, несмотря на «забытость» пьесы «Исключение и правило», ее относительно недавно, в 2012 году, в Алматы ставил Республиканский немецкий драматический театр. Тогда режиссер Кубанычбек Адылов представил «Исключение и правило» в жанре буффонады. В рецензиях на тот спектакль в алматинских СМИ писалось о карикатурности образов, когда актеры играли в клоунском гриме и произносили реплики нарочито гротескно.
ТОРЖЕСТВО БЕЗЗАКОНИЯ В ФОРМЕ ТРАГИЧЕСКОГО ФАРСА
Роберт Стуруа обозначил спектакль как «веселая басня». По сути же, это трагический фарс, в котором, как предупредил Роберт Стуруа на пресс-конференции, режиссер несколько отходит от текста Бертольда Брехта. Так, вводится Шейх, которого нет в пьесе. Шейх предстает в комическом виде женоподобным мужчиной, который торгуется с магнатом Лангманом за то, какой процент он получит за нефть, добытую на его земле иностранным промышленником.
Эпизод из спектакля. Лангман торгуется с Шейхом (актер Ника Кацаридзе) за проценты от добычи нефти. Алматы, 23 июня 2018 года.
В несколько ином виде представлена и концовка. Суд над магнатом вершат не обычные судьи, а Будда, спустившийся с небес. У Бертольда Брехта и у немецкого драмтеатра земные судьи обвиняемого просто признают невиновным, а вдове убитого в иске отказывают. В спектакле Роберта Стуруа решение Будды выглядит абсурднее: убийца приговорен к вечной жизни, а убитый – к вечному аду. Но суть одна: зло торжествует, добро наказано, мы живем в мире узаконенного беззакония.
Абсурдность усиливается и тем, что после суда над европейским купцом герои появляются на сцене с флагом футбольного клуба «Барселона». А лозунг негодяя Лангмана «Свобода Каталонии!» звучит как лицемерная насмешка над демократической ценностью, отмечает в своей публикации грузинский театровед Инна Безирганова.
Спектакль сопровождает микст из музыки Баха, Моцарта, Верди, Вагнера, Листа, Канчели, группы «Битлз». Художественное оформление сцены (оно выполнено Николозом Гейне-Швелидзе) предельно лаконичное, в виде плоских разноцветных геометрических фигур.
МНЕНИЯ ПРОФЕССИОНАЛОВ
После показа спектакля репортеру Азаттыка удалось взять комментарии у двух зрителей, профессионально разбирающихся в театре.
– К нам приехал европейский театр. Это театр, где много действий. И это хорошо, потому что на сцене должен быть динамизм, зритель не должен скучать. И еще, что мне понравилось в этом театре, они очень быстро обживают пространство, незнакомое для них, – считает драматург Юрий Каштелюк. – Они использовали не только сцену, но и прилегающее пространство. Видно, что актеры испытывают творческое вдохновение от того, что они делают. Вот это, на мой взгляд, большие плюсы этого театра.
Эпизод из спектакля. Лангман, вдова над убитым им носильщиком. Нефть изображена в виде автомобильной покрышки. Алматы, 23 июня 2018 года.
Как отметил Юрий Каштелюк, театр из Тбилиси рассказал, казалось бы, простую историю детским языком – вот этот плохой, вот этот хороший.
– В этом рассказе всю мудрость они нам разложили по полочкам. И всё это благодаря музыке, благодаря ироническому осмыслению, благодаря умению смеяться над собой. Всё это слилось в единую картину, очень интересную, очень необычную, очень самобытную. Это театр, который имеет свое лицо. Это живой театр, динамичный театр, в который хочется ходить, и на этих актеров хочется смотреть, – говорит драматург.
По мнению Юрия Каштелюка, пьеса для нас может быть странной, так как у нас не кипят такие политические страсти, как в Грузии, но, тем не менее, истины, о которых говорила постановка, общие.
Актер казахского академического драмтеатра имени Мухтара Ауэзова Бахтияр Кожа в своем комментарии отметил гениальность и простоту спектакля, которая достигнута благодаря Бертольду Брехту, Роберту Стуруа и актерам.
– В спектакле говорится, что закон защищает беззаконие. Вот это самая главная фраза была. Она актуальна и сейчас, – говорит Кожа.
Бахтияр Кожа отметил, что в спектакле раскрыты и такие актуальные темы, как взаимоотношения мусульман и христиан, унижение и оскорбление людей более низкого социального статуса, страдания от войны.
– Я бы хотел, чтобы люди друг к другу относились с миром, пониманием, уважением и прощением. В этом спектакле есть всё, я понял это. Низкий поклон этому коллективу, – говорит актер.
Суд над Лангманом в спектакле вершит Будда (актер Давид Дарчиа), спустившийся с небес. Алматы, 23 июня 2018 года.
ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ И ТЕХНИЧЕСКИЕ НЕДОЧЕТЫ
Первый спектакль за 140-летнюю историю театра, который тбилисцы показали в Алматы, к сожалению, стал в некотором роде пресловутым первым блином с комом. И виной тому – наушники и качество звучания синхронного перевода через них.
Для театра имени Мухтара Ауэзова, на сцене которого выступили тбилисцы, видимо, не привычно, когда практически все зрители не понимают языка спектакля. Представители театра сказали, что они вынуждены были даже взять в аренду часть наушников на стороне. Какие-то из наушников были не без изъяна – плохо коммуницировали с приемным устройством, в ушах голос переводчицы перебивался помехами в виде шума, потрескивания. У части зрителей именно помехи в наушниках вызвали недовольство.
Кроме того, почти весь второй акт в наушниках не было слышно никакого перевода. Многие щелкали кнопками, полагая, что приемное устройство выключилось или включен не тот канал. Часть зрителей после спектакля в коротких диалогах с репортером Азаттыка осуждали эти действия. По их мнению, своим шумом они мешали артистам. По мнению недовольных зрителей, надо было снять наушники и слушать без перевода, получая эстетическое удовольствие от эмоций на сцене.