Продажи, перевозки, посредничество — три «П»-столпа, на которых держится Жаркент, город на границе с Китаем. Как живут в приграничье? И почему соседство с огромной страной, торговые связи с которой становятся всё интенсивнее, не обещает местным жителям стабильности и хороших заработков?
Пётр ТРОЦЕНКО
Жаркент — очередной населённый пункт в рамках авторского спецпроекта журналиста Петра Троценко «Пограничное состояние». Это серия репортажей о том, как живут люди в приграничных городах и сёлах Казахстана.
Наш автомобиль на хорошей скорости мчится по платному участку трассы Алматы — Хоргос. За окном мелькают пейзажи: на смену горам приходит степь, после которой начинаются пески. Встречаются даже небольшие барханы.
— Мы с тобой не просто по дороге едем, мы едем по Великому шёлковому пути, — говорит Ертуган, водитель, который везёт меня в Жаркент. В его голосе чувствуются нотки гордости за причастность к историческому величию этих мест. — Здесь раньше караваны ходили, торговля процветала. А сейчас даже представить такое нельзя.
Представить как раз таки можно: по встречной полосе одна за другой идут набитые грузом фуры, проезжают автовозы с китайскими легковушками и новенькие грузовики китайского же производства. Всё тот же Великий шёлковый путь, только вместо шёлка и пряностей — кроссовки и постельное бельё.
Полупустыня в окрестностях города Жаркента, область Жетысу. 21 марта 2024 года
До Жаркента остаётся совсем немного. Я прошу остановиться на обочине, чтобы сфотографировать сгоревший дотла автовоз с легковыми машинами. Ертуган говорит, что несколько недель назад здесь сгорели китайские электромобили: то ли проводка замкнула, то ли окурок не туда попал. Водитель сумел спустить с трапа несколько машин, но основную партию автомобилей спасти не удалось.
В Жаркенте я обнаружил, что для местных жителей тема китайских автомобилей очень болезненна. Люди убеждены, что Китай, заполнив местный авторынок доступными легковушками, расширит зону своего влияния на Казахстан, а там уже и до «экспансии» рукой подать.
Синофобские настроения в Казахстане присутствуют давно, но, кажется, на самой границе с Китаем они проявляются сильнее. Всего в нескольких километрах — страна с крупнейшей экономикой и жёстким политическим режимом.
Автовоз со сгоревшими автомобилями. Область Жетысу. 21 марта 2024 года
Житель Жаркента Асылбек, высокий худощавый мужчина лет 50, один из тех, кто рассказывал мне про «грядущую экспансию». Говорит, что раньше гонял машины из Китая в Казахстан, но потом началась пандемия, границу между странами закрыли, затем возникли проблемы со здоровьем. Сейчас он перешёл на более спокойное сельское хозяйство и торговлю мясом.
— Китайцы потихоньку-потихоньку, но к нам подбираются, — объясняет мне Асылбек свою картину развития казахско-китайских отношений. —Сейчас они очень много своей техники в Казахстан пригоняют: легковые машины, электромобили, грузовики. А ты знаешь, что, если китайская машина сломается, её у нас даже починить не смогут? Мотор заглохнет — и хана, ты его уже не заведёшь, потому что у нас нет ни запчастей, ни специалистов. И сейчас китайцы потихоньку продают свою технику в Казахстан, чтобы потом открывать в больших городах фирмы и поставлять туда запчасти на свои машины. Потом в Казахстан своих эстэошников отправят, чтобы те машины ремонтировали. И всё, считай, что они уже вошли в нашу систему. Потихоньку-потихоньку — и китайцев здесь совсем много будет.
То же самое, убеждён Асылбек, происходит и в сфере промышленности: китайцы строят заводы, устанавливают там своё оборудование, на котором казахстанские специалисты работать попросту не могут. Следом за техникой приезжают инженеры из Китая, а местные жители в лучшем случае устраиваются на заводы водителями грузовиков или простыми работягами.
Мужчина едет в запряжённой ослами повозке мимо автобусной остановки с барельефом. Область Жетысу. 20 марта 2024 года
Сейчас китайские автомобильные бренды лидируют по продажам в Казахстане. Деловое издание «Курсив» сообщает, что по итогам 2023 года семь из 10 самых продаваемых в Казахстане автомобильных брендов были китайскими. В публикации отмечается, что на руку китайскому автопрому играет многое: и проблемы с поставкой запчастей во время пандемии коронавируса, и отложенный спрос из-за проблем с логистикой из-за войны в Украине. В 2024 году эксперты прогнозируют усиление позиций китайских брендов на автомобильном рынке Казахстана.
Город Жаркент, область Жетысу. 21 марта 2024 года
МЕЖДУ ГОРОДОМ И СЕЛОМ
Население Жаркента превышает 40 тысяч человек, но на город он совсем не похож. Одноэтажная застройка, слегка разбавленная богатыми коттеджами, небольшими гостиницами и административными зданиями. Плохие дороги, по которым гоняют видавшие виды Audi и насквозь проржавевшие «Жигули». На городских окраинах пасутся коровы и лошади, подъедая жухлую прошлогоднюю траву.
Большую часть населения города составляют казахи и уйгуры, исповедующие ислам. Темы «лагерей перевоспитания» в Синьцзяне жаркентцы в разговоре со мной старались вообще не касаться. Все собеседники, когда я пытался с ними поговорить о репрессиях против мусульман в Ките, отвечали, что, конечно, об этом слышали, но потом старались сменить тему или же прямо заявляли, что разговаривать об этом не хотят. Возможно, они предпочитают не беседовать об этом с малознакомыми людьми или считают эту тему тяжёлой, а то и вовсе табуированной. Куда легче даются разговоры о торговле и местном быте.
В окрестностях Жаркента много сельскохозяйственных земель, на которых выращивают кукурузу и даже есть завод, где производят кукурузный крахмал, фруктозные сиропы и корма для животных.
Мужчина едет на ослике неподалёку от границы Казахстана и Китая. Область Жетысу. 20 марта 2024 года
О соседстве с Китаем напоминает главная городская достопримечательность — деревянная мечеть, которую в конце XIX века построил китайский архитектор Хон Пике по заказу местного купца Вали Ахун Юлдашева. Здание полностью выполнено из дерева, да ещё и в китайском стиле, что, конечно, привлекает внимание туристов.
При мечети есть небольшой музей с предметами быта позапрошлого века: холодное оружие, старинные кувшины, монеты, ювелирные украшения, элементы конской сбруи.
Старинная мечеть, построенная в конце XIX века в китайском стиле. Жаркент, область Жетысу. 19 марта 2024 года
Я попал в мечеть перед закрытием, видимо, поэтому был единственным её посетителем. Но музейные работницы рассказали, что «на днях приходил мужчина-француз, из Парижа», а до этого приезжали туристы из Сингапура и Японии. Китайских туристов, говорят женщины, тоже немало, но в Жаркенте они бывают транзитом — в рамках больших туров по Центральной Азии, в маршрут которых входят обычно Чарынский каньон, Алматы, Туркестан, а также Кыргызстан и Узбекистан.
Внутренние туристы посещают мечеть, в основном когда едут в шоп-туры в международный центр приграничного сотрудничества «Хоргос».
Внутреннее убранство жаркентской мечети. Область Жетысу. 19 марта 2024 года
«ХОРГОС» И ЕГО ПЕРСПЕКТИВЫ
Договор о создании центра приграничного сотрудничества «Хоргос», где предусмотрена зона беспошлинной торговли, Астана и Пекин подписали в 2005 году.
На китайской стороне за почти два десятилетия вырос целый город: асфальтированные дороги и торговые центры с множеством бутиков, в которых продают одежду, обувь, бытовую технику, текстиль. На казахстанской части — практически ничего. Есть несколько магазинов со скудным ассортиментом — конфеты, мёд, прочие продукты.
И это не очень-то удивляет: для продажи сырьевых ресурсов вряд ли нужны стеклянные бутики. Казахстан поставляет в Китай в основном нефть и нефтепродукты, природный газ, ферросплавы, рафинированную медь, драгоценные металлы. Из Китая же везут трикотаж и текстиль, растёт импорт легковых автомобилей, компьютерной техники и мобильных телефонов.
Сухой порт KTZE-Khorgos Gateway, расположенный на границе Казахстана и Китая. Область Жетысу. 20 марта 2024 года
В прошлом году товарооборот между Казахстаном и Китаем достиг 31,5 миллиарда долларов США. И это рекордная отметка. Годом ранее показатель составлял 24 миллиарда долларов, а в 2021-м — 18 миллиардов. Китай, к слову, за два года существенно нарастил торговлю со всеми государствами Центральной Азии. В экспертных кругах рост товарооборота связывают с тем, что страны — союзники Москвы реэкспортируют высокотехнологичную китайскую продукцию в Россию, которая находится под санкциями Запада из-за вторжения в Украину. Казахстанские власти заявляют, что не помогают Кремлю обходить санкции, и называют взаимодействие с Китаем, одним из крупнейших инвесторов, «долгосрочным фактором устойчивого прогресса».
Пекин вложил миллиардные суммы в свою амбициозную инициативу «Один пояс — один путь», которая нацелена на усиление китайского влияния через реализацию множества инфраструктурных проектов в Евразии и не только. Казахстану в этом «поясе» отводили роль «пряжки» — во многом из-за географического положения и транспортного потенциала страны. Железнодорожные ветки позволяют доставлять товары из Китая в Европу за две недели. В 2015 году на границе с Китаем открыли сухой порт Khorgos Gateway, где обрабатывают и хранят грузы.
Но я поехал в «Хоргос», чтобы узнать, как международное сотрудничество влияет на жизнь простых людей, которые живут у самой границы с Китаем.
Женщина проходит мимо барельефа, символизирующего культурно-историческую связь между Казахстаном и Китаем. Международный центр приграничного сотрудничества «Хоргос». 20 марта 2024 года
«ТАЗА ПАСПОРТ» КАК ОБЪЕКТ ПОВЫШЕННОГО СПРОСА
Каждое утро Куаныш заводит свой старенький Volkswagen Golf и отправляется к жаркентскому автовокзалу, чтобы занять очередь среди других таксистов, которые возят людей до границы с Китаем и обратно. Стоимость проезда в один конец — тысяча тенге за место. Куаныш —невысокий, смуглый мужчина лет 50, когда-то работал механиком, чинил большегрузы, теперь таксует. Надеется, что эта работа временная и в будущем он может заняться чем-то более стабильным. «А то копишь-копишь, машина ломается, и все деньги уходят на ремонт», — жалуется таксист. По пути забираем ещё двух пассажирок, Асемгуль и Гульжан. Они поехали в «Хоргос», чтобы подзаработать.
Вид заработка очень простой: женщины оформляют на себя чужой товар, который потом почтой отправляется в Казахстан, и получают за свои услуги по 10 тысяч тенге. Из «Хоргоса» казахстанцы имеют право беспошлинно вывозить до 31 килограмма покупок ежемесячно. Этим активно пользуются предприниматели, которые не хотят платить пошлину и приплачивают людям, чтобы те оформляли их товар на себя.
Автобусная остановка в посёлке Улкен Шыган. Область Жетысу, 20 марта 2024 года
По пути проезжаем посёлки, расположенные так близко друг к другу, что не замечаешь, когда закончился один и начался следующий. Ещё одна местная достопримечательность — советские остановки, украшенные барельефами с женщинами, детьми, цветами, фруктами и беркутами.
Пока едем в «Хоргос», Асемгуль и Гульжан делятся со мной лайфхаками, где и что нужно покупать в зоне беспошлинной торговли и как правильно торговаться с продавцами.
— Китайцы ни по-казахски, ни по-русски не знают, поэтому берут продавца из наших, чтобы он толкал товар, — рассказывает Асемгуль, пока мы выезжаем за город, обгоняя нерасторопного велосипедиста. — А наши продавцы там не просто торгуют, а ещё и свою цену ставят. Китаец, допустим, товар за тысячу тенге поставит, а наш за полторы продаёт. Поэтому, если мне в «Хоргосе» что-нибудь понравится, я сначала цену спрашиваю. Если продавец хорошо владеет русским, казахским или уйгурским, я товар уже не беру, знаю, что будет дороже. А если там китаец стоит, цену на бумажке показывает, а сказать ничего не может, значит, ты с ним точно договоришься. Даже если он тысячу тенге скажет, можно за 700 или за 500 сторговаться.
Город Жаркент, область Жетысу. 21 марта 2024 года
У Асемгуль и Гульжан есть постоянная работа, но денег всё время не хватает, поэтому раз в месяц они ездят в Хоргос.
— Оформляешь товар, получаешь деньги, отдаёшь квитанцию и уходишь, — рассказывает Гульжан. — Товар уже получат по указанному адресу, без тебя. Раньше нужно было самим на почту ходить, ждать товар, получать, много времени на это уходило.
Сколько местных зарабатывают на таких посреднических услугах — сказать сложно. Суммы, которые они получают, скромные, учитывая высокую инфляцию. Мои попутчицы жалуются на цены, говорят, что в Алматы продукты дешевле и что они давно бы переехали в большой город, но своего жилья у них там нет, а арендовать квартиру слишком дорого.
— Несмотря на то что у нас Китай близко, весь китайский товар везут сначала в Алматы, а уже потом в Жаркент, — продолжает Гульжан. — Если ты сама ручную кладь вывезешь, разговора нет, выйдет дешевле, а фрукты-овощи, которые из Китая везут, сначала попадают в Алматы. Я как-то решила сравнить цены. Если на тот момент огурцы в Жаркенте стоили 200 тенге за килограмм, то в Алматы они стоили 50 тенге. Я в шоке была.
Люди у торгового центра в Международном центре приграничного сотрудничества «Хоргос». 20 марта 2024 года
От Жаркента до «Хоргоса» около 30 километров. Таксисты подвозят людей к пропускному пункту, где люди покупают билеты на посещение центра приграничного сотрудничества. Стоит такой билет три тысячи тенге, у кассы неиссякаемая очередь, которая, впрочем, движется довольно быстро. Есть ещё вип-билеты за шесть тысяч, которые можно купить без очереди, но чем они ещё отличаются от обычных билетов, мне никто объяснить не сумел.
После покупки билета люди идут в здание таможенного контроля, где снова очередь: проверяют документы, досматривают сумки, ставят печать на билет. Фотографировать в здании категорически запрещено, о чём меня сразу же предупредил сотрудник погранслужбы, заметивший, как включаю камеру на телефоне.
Люди стоят в очереди к почтовому отделению, чтобы отправить купленный в Китае товар. Китай, Международный центр приграничного сотрудничества «Хоргос». 20 марта 2024 года
От таможни до «Хоргоса» и обратно курсируют небольшие автобусы, проезд в которых входит в покупку билета. Через 10 минут пути мы оказываемся среди торговых центров и суетящихся с людей с сумками и тележками.
Торговые центры похожи один на другой: на дверях очень плотные матерчатые занавески, напоминающие подвешенный на верёвках матрас, на входе — вывеска-указатель, какие товары можно найти на том или ином этаже.
Ассортиментом и качеством большинство товаров мало чем отличаются от ширпотреба дешёвых городских рынков. В основном продают обувь, одежду, постельное бельё. Многие приезжают сюда за шубами, автозапчастями и автомобильными шинами. Выбор широкий, но на поиски товара хорошего качества придётся потратить немало времени, особенно если приехал впервые.
Мужчина катит по дороге автомобильную шину. Китай, Международный центр приграничного сотрудничества «Хоргос». 20 марта 2024 года
У входов в торговые центры стоят люди, неустанно повторяя «таза паспорт, таза паспорт», что переводится с казахского как «чистый паспорт». Это предприниматели или их посредники ищут людей, на которых можно оформить 31 килограмм беспошлинного товара. Мои недавние попутчицы Гульжан и Асемгуль сразу подходят к одному из мужчин, договариваются об оформлении груза и уходят в сторону почтового отделения, где их уже поджидают коробки с чужими покупками.
— Мужчина, заходи, покупай, что надо, — говорит на хорошем русском китайская продавщица, заметив, как я рассматриваю витрину с детской одеждой. — У меня всё качественное.
— Вы здесь давно работаете? В Казахстане уже бывали?
— В Казахстане не была, мы не туристы, мы продавцы, — улыбается женщина. — Работаю здесь уже восемь лет, никто на товар не жаловался, все хвалят. У тебя кто? Сын? Дочка? Сколько лет? Всё, что надо, найдём, выбор большой.
Пожилая женщина сидит на лавочке у торгового центра. Китай, Международный центр приграничного сотрудничества «Хоргос». 20 марта 2024 года
Выбор в торговых центрах и правда большой, но поговорить с продавцами почти не получается. Кто-то недобро косится на фотоаппарат, который я потом всё-таки спрячу в рюкзак, чтобы не привлекать лишнего внимания, кому-то просто не нравятся вопросы, выходящие за рамки отношений продавца и покупателя.
В одном из торговых рядов, где продавались утюги, пылесосы и чайники неведомых китайских брендов, я разговорился с продавщицей, женщиной лет 30, которая, как оказалась, живёт в Жаркенте, а в «Хоргос» приезжает работать. Она рассказывает, что при желании в «Хоргосе» можно найти работу, но продавцами берут далеко не всех: нужно уметь быстро считать, разговорить покупателя, выгодно преподнести товар, а если ты свободно говоришь по-казахски, по-русски и по-уйгурски, то работа у тебя в кармане. Зарплата зависит от выручки: «больше продашь — больше получишь». Женщина отказывается называть свою зарплату, говорит лишь, что «на жизнь хватает, другой работы я всё равно не найду».
Темы работы, вернее, безработицы я касался едва ли не в каждом разговоре с жаркентцами. И если старшее население как-то приспосабливается к условиям местной жизни, подрабатывая частным извозом, разводя скот, занимаясь земледелием, то молодёжь ищет себя в Алматы, Талдыкоргане и других больших городах, где возможностей для заработка значительно больше.
Женщина выходит из торгового центра с покупками. Китай, Международный центр приграничного сотрудничества «Хоргос». 20 марта 2024 года
НА ОБОЧИНЕ МИЛЛИАРДНЫХ ПОТОКОВ
Из Китая в Казахстан ежедневно въезжают гружёные товаром фуры. По железной дороге идут длинные составы. Миллиарды и миллионы долларов оборота. Местным жителям — таксистам и посредникам — перепадают, похоже, копейки.
Мой обратный путь из «Хоргоса» до автобусной остановки проходил через здание почты, где в ожидании своей очереди выстроились люди с огромными сумками и коробками, набитыми одеждой, обувью и бытовой техникой. В ручной клади можно вывезти пять килограммов багажа. Весы стоят прямо на остановке, перед автобусом. Крупный мужчина с чёрной окладистой бородой взвешивает пакеты и пропускает людей к автобусу, с кем-то ругается из-за перевеса, но всё равно пропускает. На обратном пути всё тот же таможенный контроль: досмотр багажа и проверка документов.
Судя по растущему товарообороту между Астаной и Пекином — Китай стал крупнейшим торговым партнёром Казахстана, сместив Россию на второе место, — у правительств двух стран большие планы на дальнейшее развитие «Хоргоса». Почему развитие торговли мало отражается на благосостоянии жителей приграничного с Китаем региона — отдельный вопрос, который я задал финансисту Расулу Рысмамбетову.
— «Хоргос» — это центр приграничного сотрудничества для всего Казахстана. Он изначально не был задуман так, чтобы развивать приграничную территорию, — поясняет эксперт. — Долгое время он был правительственного подчинения, и буквально недавно его передали в подчинение Жетысуской области, сейчас там собираются строить грузовой аэродром, в основном направленный на грузы. Здесь он, конечно, может повлиять на трудоустройство местных жителей.
Город Нуркент, построенный на границе с Китаем. Область Жетысу, 20 марта 2024 года
В марте этого года в СМИ написали, что на территории международного центра приграничного сотрудничества намерены построить грузопассажирский аэропорт производительностью до 50 тысяч тонн грузов и пропускной способностью терминала до 500 человек в час. Стоимость проекта оценивают в 250 миллиардов тенге. Будет ли он завершен — неизвестно. По планам заработать он должен в 2027-м, окончательно завершён — в 2032-м.
— Минус приграничных торговых зон, в том числе и «Хоргоса», заключается в том, что их сделали с минимальным участием частной инициативы и с максимальным участием государственного бюджета, что впоследствии превратилось в распил, — рассуждает Рысмамбетов. — А вообще роль государства в торговых центрах приграничного сотрудничества должна быть минимальной, потому что далеко не все частники хотят быть партнёрами государства. Если это будет частная инициатива, частники туда обязательно придут. Важно отметить и то, что «Хоргос» расположен в аграрной зоне, и если мы сейчас договоримся с китайцами по экспорту сельхозтоваров, то вполне возможно, что местные жители более активно вовлекутся в экономические взаимоотношения между странами.
В окрестностях Жаркента готовятся к весенне-полевым работам. Пашня тянется до самых гор, которые уходят за горизонт.
Три с лишним часа в пути — и мы въезжаем в Алматы. Город начинается с рынков, где торгуют всё тем же китайским ширпотребом.