Американец Дэвид Хадаллер выкладывает в Facebook’e фотографии, которые он снял украдкой в коммунистической Румынии в 1980-х годах, и эти изображения обретают собственную жизнь. У вышедшего на пенсию академика теперь тысячи подписчиков, которые внимательно следят за его страницей и ждут новых снимков, запечатлевших эпоху потрясений.
В 1988 году в холодной университетской аудитории в городе Яссы на северо-востоке Румынии профессор американской литературы Дэвид Хадаллер читал лекцию в верхней одежде, надев на руки перчатки. Темой занятия был Генри Торо и призыв автора XIX века к американцам «упрощать, упрощать, упрощать».
Как и большинство румын 1980-х годов, студенты Хадаллера переживали тяжёлые времена. Общество было доведено до критической точки.
«Румынам приходилось выстраиваться в очередь, чтобы купить хлеб, а я говорил о словах Торо: "Упрощайте свою жизнь", — вспоминает живущий сейчас в штате Нью-Йорк Хадаллер в интервью Азаттыку. — Я отошёл от темы лекции и сказал: "Давайте поговорим о том, что для вас значит слово "упрощать", потому что я несу много чепухи"».
Дэвид Хадаллер в 1987 году
Хадаллер прибыл в Румынию в октябре 1987 года по программе Фулбрайта, чтобы преподавать американскую литературу и английский язык, и пробыл в стране до мая 1989 года, покинув её всего за несколько месяцев до революции и свержения коммунистического диктатора Николае Чаушеску.
33-летний американец был одним из немногих жителей Запада, ставших очевидцами последних месяцев существования авторитарного социализма в Румынии. Будучи заядлым фотографом-любителем, он запечатлел будни на цветную плёнку.
Улица в Яссах, январь 1988 года
Фотографии Хадаллера загружены на страницу в Facebook’е под названием «Мой Фулбрайт-год в Румынии». У неё более 10 тысяч подписчиков, в основном из Румынии. В комментариях они рассказывают о воспоминаниях, навеянных фотографиями американца.
Памятник поэту Иону Элиаде-Рэдулеску в Бухаресте, январь 1988 года
По словам Хадаллера, он загружает снятые в основном в Яссы и в столице Бухаресте снимки. Они вызывают отклик у румын отчасти из-за банальной природы того, что он задокументировал. «На самом деле я просто фотографировал свою повседневную жизнь, и никто в Румынии не хотел тратить на это цветную плёнку. В стране было трудно достать даже чёрно-белую плёнку», — объясняет он.
Магазин в Яссах с рекламой аудиокассет и ремонта часов
Это фото было размещено в Facebook’е 18 января и уже получило несколько тысяч реакций. Женщина из Румынии написала, что витрина магазина сейчас отреставрирована. «Когда мы были маленькими, у нас был свой [кассетный проигрыватель], мы слушали сказки братьев Гримм, — написала она. — Когда сказка заканчивалась, нам приходилось выключать [кассетный проигрыватель]… Это такое усилие для сонного ребёнка».
Оживлённый перекрёсток в Бухаресте
Под этой фотографией, снятой в январе 1988 года, оставили комментарий: «Я помню эти красные эскалаторы, стоявшие без движения так долго, что в пазы забилась грязь. По сути, это были просто стационарные лестницы».
После революции, написал комментатор, «было почти чудом увидеть, как они снова заработали — как будто злое заклятие рассеялось».
Другой румын ответил, что эскалаторы «сейчас не функционируют, они не работают уже как минимум пару лет».
Вид из отеля Intercontinental на недостроенный Дворец парламента в Бухаресте, февраль 1988 года
Жизнь Хадаллера в Румынии, которой руководил тогда Чаушеску, была относительно комфортной. У него в отличие от большинства местных жителей был доступ к «долларовым магазинам», где он мог купить салями, вино и крепкие напитки за иностранную валюту. Но он не мог избежать жёсткого государственного контроля и наблюдения, которые омрачали даже самые безобидные личные контакты.
Магазины в Бухаресте, в том числе книжный (справа) и Loto-Prono, торговая точка, где румыны могли купить лотерею или сделать ставки на румынские или итальянские футбольные матчи
Хадаллер провёл несколько вечеринок в своей квартире в Яссах. Ректору вуза об этом донесли: «О боже, у Хадаллера были студенты в его квартире, и он угощал их вином!» Вскоре он пришёл к выводу, что Секуритате, сеть тайной полиции, вероятно, заставляла студентов сообщать властям обо всём, что они слышали.
Траурная процессия на кладбище в Яссах. Январь 1988 года
Фотографировать на улицах Румынии было небезопасно. Занятие казалось Хадаллеру своего рода игрой в кошки-мышки в антиутопическом государстве. Он использовал зеркальную камеру Pentax K1000, которую между съёмками прятал под курткой, и камеру Vivitar, достаточно маленькую, чтобы носить её в кармане. «Я сильно скрывался, — говорит он о своих фотопрогулках. — В результате около 30 процентов моих фотографий были размытыми».
Рабочий на рынке в Яссах, январь 1988 года
Многие изображения были слишком рискованными для молодого американца: «Куда бы я ни пошел, особенно на вокзалах или автобусных остановках, там были таблички с камерой и перечёркнутая надпись interzis, румынское слово, означающее "запрещено"».
Перекрёсток в Бухаресте, январь 1988 года
Какое наказание ждало Хадаллера, если бы люди заметили, что он снимает, — неясно. Но он отмечает: «Я не хотел, чтобы у меня изъяли мои камеры. Кто его знает, что может сделать уличный полицейский, я понятия не имел».
Женщина на кладбище в Яссах, январь 1988 года
Хадаллер смог вывезти пленки из Румынии через дипломатическую почту, которую таможенники не вправе вскрывать. Он покинул страну в мае 1989 года и в декабре того же года из Соединённых Штатов отслеживал происходящее в Румынии, когда там началась революция.
Солдат стоит рядом с ребёнком в Бухаресте в марте 1990 года, всего через три месяца после революции 1989 года
Американец смог вернуться в Румынию в марте 1990 года, сразу после революции. Он стал свидетелем некоторых политических изменений, которые продолжали сотрясать страну. В том же месяце он женился на своей невесте, румынке, с которой познакомился во время работы в вузе.
Когда Хадаллер в конце концов получил доступ к своей папке в Секуритате, он обнаружил: пока он тайно фотографировал Румынию, тайные агенты скрытно снимали на фотокамеру его и его будущую жену.